Рухнувшие надежды - Страница 16

— Вон у печи поленья, грызи, сколько хочешь! А добро портить нельзя! А ну иди ко мне!

Бим все так же, лежал под лавкой, не шевелясь.

— Я кому сказал?!

Он начал медленно выползать и «на полусогнутых» подошел ко мне. Я ткнул ему порванным ботинком под нос и сказал — «Нельзя!», потом, волоча его за шкирку подошел к кровати и указав рукой на постель — «Нельзя!». Потом я его отпустил, и он все так же со сложенными ушами и втянув голову смотрел на меня, я подошел к его коврику на кухне, сел на пол рядом, и уже спокойным голосом сказал, — Ну все, экзекуция закончена, иди ко мне, вот тут лежать можно, если тебе холодно, в погребе есть матрас, я его тебе сюда положу.

Бим уловил изменения в интонациях сразу же подбежал ко мне, неистово виляя хвостом и поскуливая, пытался меня лизнуть мол «прости хозяин, больше не буду».

— Ага, — сказал я, теребя его за холку и вспомнив одного персонажа, — «понять и простить».

На улице машина заглохла, и я обувая калоши сказал:

— Идем «вредитель» машину разгружать.

Мешки с «птичьей едой» перетаскал в сарай, где раньше держали корову, пристроив их на наспех сколоченный поддон, что бы на земле не лежали, потом выпустил кур в курятник и рассыпал им в лотки корма. Бим сразу заинтересовался «новыми жильцами» и с любопытством заглядывал сквозь сетку, со стороны огорода встав на задние лапы, а передними опираясь на сетку. Мешки со своей едой и коробки я перенес в подвал, он сухой и проблем с хранением быть не должно. Хозяйственное барахло и топливо разместил в сарае-мастерской сразу слив солярку в бочку, чтобы освободить канистру — в следующую поездку еще наберу. Уложив в деревянную тачку все по соседскому списку, выкатил ее к воротам. Сходил в дом и сложив в плетеную корзину пачку кофе, несколько шоколадных плиток и упаковку конфет, пристроил корзинку на тачке и покатил к Светлане. По улице медленно поднимались с выпаса коровы и «расходились по домам», некоторые остановившись у калики мычали и звали хозяев, запускайте, мол скорей и доите, а то вымя отваливается. У ворот Светланы также стояла корова и томно смотрела куда-то во двор в ожидании. Светлана вышла во двор со стороны огорода, и открыла ворота, корова деловито прошла во двор и направилась за дом, а Светлана вышла ко мне.

— Добрый вечер Сергей.

— Добрый, я тут вот… привез все что просили.

— А, ну подкатывайте к крыльцу и выставляйте, я там разберусь уже.

Я посмотрел на собачью будку, в которой не сводя с меня глаз, лежал Бабай, вот уж точно бабай — лохматый, беспородный но не маленького размера пес.

— А Вы по дорожке идите, у него цепь не дотянется, — сказала Светлана, поняв мои опасения.

Подкатив тачку к крыльцу, я передал корзину хозяйке и начал выставлять ее «заказ» на крыльцо. Закончив я повернулся к ней.

— Все по списку.

— Вы все таки добавили денег из своих, — сказала она насупившись разбирая пакет с упаковками патронов.

— Да совсем чуть-чуть, мне не в напряг.

— Зато мне неловко, и что это? — она протянула мне корзину.

— Света, да что Вы в самом деле! Считайте это благодарностью за молоко, сметану и пирожки.

— Ну спасибо… вообще-то, молоко и пирожки это моя благодарность и извинение, за то что в отсутствие хозяев пользовались скважиной и баней.

— Хозяевам не жалко, — ответил я и покатил тачку к выходу, ибо меня уже начали утомлять эти бабские пререкания.

— Сергей! — окрикнула она меня, когда я уже был на дороге, — и все же, сколько денег Вы добавили? Я сейчас отдам.

— Молоком отдадите, — хмуро ответил я, кивнул в сторону, куда прошла ее «буренка» и покатил тачку к себе во двор.

Странная она какая то, — подумал я, продолжая распихивать в мастерской коробки с привезенной хозяйственной мелочевкой, — непонятно… но по-моему без мужика она живет, ага, от этого и проблемы у бабы наверное с головой. Ладно, пойду супецкого сварю, баранину на рынке же купил.

Прошел в дом и начал готовить ужин. Биму насыпал сухого корма, так же приобретенного в райцентре, все-таки в нем и витамины и добавки всякие полезные.

— Ешь собакин, но не привыкай сильно, этот корм только на ужин давать буду.

Когда баранина прокипела, снял пенку и засыпал в кастрюлю зажарку и картошку, пусть вариться, и пошел к туалету, где должен завтра разгородить забор и подготовить короб под уголь, стемнеет уже скоро. Действительно, за туалетом находилась заросшая травой конструкция — сваренный из уголка два на два метра каркас, возвышающийся над землей сантиметров на двадцать, в углах хитроумные зажимы, щиты сколоченные из досок лежали тут же. Разобрался как это все собирается я быстро, это было не сложно, по каждой стороне каркаса в специальный паз вставлялся щит и фиксировался зажимом, а сверху можно было поставить еще щит и так же зафиксировать. В общем прикинул, что полностью собранная конструкция была бы высотой метра полтора, нормально — самосвал угля поместиться. Ту сторону короба, что к забору собирать не стал, от туда завтра угля навалят. Подойдя к забору так же обнаружил, что одна секция напротив короба длиннее остальных и может открываться. С одной стороны петли, приваренные к столбу, с другой две пары проушин для замков, вверху и внизу, вместо замков проушины просто толстой проволокой замотаны. По дороге в дом проведал живность — осваивается курятина, нагадили вон уже сколько.

На кухне стоял аромат баранины, булькала на печи кастрюля, Бимка в углу наяривал мосол, который я ему выделил в процессе приготовления супа. Что ж… можно готовиться ужинать. Долил воды в умывальник, помыл руки и стал накрывать себе на стол. Только уселся, порезав хлеб и налив себе четверть стакана принесенного Василием самогона, как Бим перестал грызть кость, насторожился, заскочил на лавку у окна и начал лаять во двор. Я подошел к окну и увидел как Вася, легок на помине, проходит в калитку с трехлитровой банкой молока в руках.