Рухнувшие надежды - Страница 54

— Добрый день уважаемый, говорят у вас можно золото в монеты переплавить?

— Здравствуй брат, можно… можно и переплавить, можно просто на лом по весу поменять, в любом случае 1/10 за обмен или штамп я возьму от общего веса.

— Договорились, — ответил я, и пододвинул ближе сверток.

Старик развернул сверток, посмотрел на него через лупу, потом помазал его какой-то жидкостью из баночки, удовлетворительно кивнув. Затем аккуратно высыпал содержимое свертка на веси и начал выкладывать в чашечку гирьки.

— Сто семьдесят пять грамм, — озвучил вес старик, — тебе как брат, будешь ждать литья, или могу сразу на вес поменять.

— Давай сразу.

Старик отсчитал 15 золотых и 30 серебряных монет, все монетки были не большие, на которой всего то был отчеканен только вес в 9 грамм, и надпись, маленькими грубыми буквами — «Лесной».

Смахнув все монеты в карман я направился обратно к боту.

— Ну как, удачно? — спросил меня Сашка.

— Да вполне, сколько мы будем должны за охрану?

— А сколько простоите?

— До завтрашнего обеда точно.

— Ну тогда 15 монет серебром.

— Вот держи, — сказал я, отсчитал и передал монеты.

В замен, он дал мне небольшой деревянный жетон с номером «8». И попросил, что когда буду отплывать, то обязательно вернуть жетон, проверить все ли в порядке на судне и расписаться в журнале у старшего, что под навесом у торговых палаток. Затем мы с Иванычем поднялись обратно на бот, собрать кое что. Я обратил внимание, что некоторые люди ходят «не стесняясь» с оружием, у кого двустволка за спиной, у кого еще какой «карамультук», очень популярны оказывается обрезы, ну а что правильно, короткий ствол и по убойности в ближнем бою страшное оружие. Еще я внимательно посмотрел, как в 20 метрах от нас строили еще один пирс. Конечно, не то что я — «я его слепила из того что было», ладно сейчас у нас в Сахарном есть возможность подключить электроинструмент и циркулярку… обязательно переделаем и удлиним пирс… потом. Собрав личные вещи, которых было не так уж и много, в маленькую спортивную сумку, накинул за спину карабин и спустился на пирс. Иваныч проследовал за мной, с МР-кой и худым военным сидром за спиной.

— Ну что Иван Иваныч, сходи наверное в ломбард и махни золото на монеты, только не жди когда он будет чеканить, а просто поменяй по весу. Я тут, у схода на берег подожду.

— Сейчас, — кивнул Иваныч и направился общаться со старым чеченом.

Пока ждал, обратил внимание, что у схода на берег был установлен большой щит, на котором где мелом, где углем, а где и записка была приклеена… это была информация о тех кто еще надеется найти близких и родных, было написано кто, откуда и где расположился, или куда направился. Вернулся из ломбарда Иваныч и похвастался блестящими монетками неправильной формы — 16 золотых и 10 серебряных.

— Ну что Сергей, пошли пройдемся по торговым палаткам?

— Идем, а после поднимемся в поселок, — согласился я.

Вообще на Новых Пристанях стоял сумасшедший шум и гам, кто-то кого звал, что-то кричал, отовсюду раздавался звук стройки, пахло рыбой, свежеструганным деревом и шашлыком… Как же вкусно потянуло шашлыком.

— Иваныч, смотри.

— Не Серега, мы же в гости обещали зайти, некрасиво вроде, придем сытые.

— А вдруг они сами последний хрен без соли доедают?

— Эмм… — задумался Иваныч, — может и так конечно, но глядя вокруг, сомневаюсь, не голодают тут люди.

В основном в торговых палатках у пирсов торговали, конечно, рыбой. Но были и торговцы с другим ассортиментом — инструменты, одежда, кухонная посуда и прочее. В конце ряда торговых палаток располагался небольшой недавно построенный навес, под которым были разные ящики, тюки и коробки, охранял навес невысокий крепкий парень с «Сайгой» на перевес, а рядом, за наскоро сколоченным столом сидела необъятных размеров дама с какой-то невероятной прической, и делая записи карандашом в толстую тетрадь кому-то что-то выдавала, у кого-то что-то принимала. Рядом с навесом стояли несколько запряженных телег.

— Сынки! Подвезти? — обратился к нам забавный дедок в обрезанных по колено старых трениках, майке-алкоголичке и соломенной шляпе, стоящий у телеги запряженной старой кобылой.

— Вот так, Серега… из-за некоторых, теперь для меня слово «сынки» как нарицательное.

— Да ладно Иваныч, давай дадим деду подзаработать, — похлопал я Иваныча по плечу, и спросил у деда, — Сколько возьмешь до базара довезти?

— А три монеты серебром… с каждого.

Мы конечно еще не знали местных цен, ни на товары, ни на услуги, и как потом выяснилось, мы переплатили в три раза за эту поездку.

Мы залезли в телегу, дед громко крикнул «пошла!», и кобыла нехотя повезла нас в не очень крутой подъем сопки. Когда телега вползла на верх сопки, нам открылась долина Лесного, поселок занимал 1/3 ее части, но относительно того каким я его видел перед волной, он активно строился. Везде, вдоль дорог, у домов и по краям поселка лежали бревна или уже напиленные доски. Часть склона, изнутри долины, где раньше стоял плотный лес был уже почти выпилен, пни жгли, а землю обрабатывали. Часть домов была полуразрушена или повреждена. По длинному забору, и штабелями досок за ней я узнал территорию цехов Аслана, за забором тарахтела мощная электростанция, киловатт на 30, не меньше, рядом стоял топливозаправщик с прицепом. Бросилась в глаза свежая постройка — кузница, от которой доносился бряцающий звук железа и стук молота.

— Стой Машка! — скомандовал дед, — все приехали.

Пока я рассматривал владения Аслана, не заметил как мы подъехали к шумным базарным рядам. Мы расплатились, дедок хитро улыбнулся, развернул телегу и покатил обратно. У входа на базар, по обе стороны мы увидели что то вроде рекламных щитов, у которых стояло несколько человек, кто-то читал объявления, кто-то активно торговался за что-то, кто-то бил по рукам скрепляя сделку.